Морис Огден – Палач
Перевод(Перевод Яарит Глазер)
В наш город палач пришел,
Пахнущий золотом, кровью и пеплом,
Оглядел наши дома неуверенным взглядом
И воздвиг эшафот на площади возле суда.
И стоял эшафот возле суда
Шириной в проем двери суда
Высотой чуть выше,
И мы все любопытствовали,
Когда нам позволяло время,
Кто преступник? Каково его преступление?
И хотя мы были невиновны,
Со страхом проходили мимо этого
Человека с глазами, как оловянная картечь.
И вот один из нас воскликнул:
«Палач, для кого ты воздвиг эшафот?»
Засверкали его глаза, и вместо ответа
Он загадал нам загадку.
«Тот, кто служит лучше всех,
Заслужит веревку на эшафоте»
И спустился он к нам
И положил руку свою на плечо человека,
Который прибыл к нам в город из другой страны.
И мы все снова задышали свободно –
Горе чужака было нашим облегчением.
И эшафота на судной площади
Завтра с рассветом не станет.
Мы все расступились, чтобы дать ему пройти
Никто не произнес ни слова
Из уважения к мантии палача.
Наутро ласковое солнце осветило
Наш тихий город, его крыши и дома
А также эшафот на площади,
И палач стоял на том же месте
И глаза его, как оловянная картечь
Весь вид его – деловой, знающий.
И мы закричали:
«Палач, разве ты вчера не покончил с чужаком?»
И замолчали, удивленные.
«О нет, эшафот был не для него ».
И он долго смеялся, глядя на нас:
«Неужели вы думали, что я столько трудился,
Чтобы повесить только одного?
Нет, я только примерил веревку –
Она у меня совсем новая».
Среди толпы раздался голос: «Позор!»,
И палач прошел между нами
К тому человеку, что крикнул.
«Ты, значит, на стороне того,
Что мы вчера повесили?» - спросил он.
И положил руку на его плечо.
Мы все в ужасе отшатнулись
Расступились и дали ему пройти
И никто из нас не произнес ни слова из уважения
К мантии палача.
В эту ночь мы со страхом заметили,
Что эшафот вырос в размере –
Питаясь кровью, виселица пустила корни,
Стала и выше и шире.
Третьим он взял неверного.
«Какое отношение вы имеете к еврею?»
И тогда мы воскликнули:
«Это про него ты говорил, что он служит
Тебе лучше всех?»
Палач улыбнулся: «Это просто умная
Система, чтобы эшафот мог расти ».
Обвиняющие, черные песни четвертого
Уже давно нарушали нашу спокойную жизнь.
«Какое отношение вы имеете к этому черному?» -
Спросил он нас.
Пятый, шестой……. и опять мы закричали:
«Палач, палач, это тот, для кого эшафот?»
«Это система» - ответил он,
«Чтобы захлопнуть ловушку, когда время придет».
И после этого мы уже больше не спрашивали.
Палач продолжал свой кровавый счет,
И с каждым днем рос и рос эшафот.
И вырос он чудовищной величины,
И тень его падала на весь город.
Пустился палач в город,
Прошел по его пустынным улицам,
И выкрикнул имя – мое имя.
И я подумал – уже никого не осталось.
Значит, он зовет меня помочь ему
Разобрать эшафот.
Я вышел с надеждой в сердце
Навстречу палачу и его веревке.
Он улыбнулся мне, когда я подошел,
В руках его мускулистых была готовая петля.
И с ужасной улыбкой
Он положил мне руку на плечо.
« Ты обманул меня, палач!» - воскликнул я.
« Ты ведь сказал, что виселица для других».
Засверкали его глаза: « Я обманул тебя, солгал?
Нет, я дал тебе честный ответ –
Эшафот был построен для тебя, тебя одного.
Кто служил мне вернее тебя,
Когда ты тешил себя надеждой труса?
Где все остальные, которые могли быть
Рядом с тобой, борясь за общее дело?»
« Мертвые» - ответил я. «Убиты» - добавил.
Но палач возразил:
«Сначала чужак, потом еврей –
Я сделал только то, что ты мне позволил».
И под тенью эшафота
Стоял я совершенно один.
И не было на пустой площади никого,
Кто крикнул бы палачу:
«Остановись!».
1922 г.